Кому принадлежит (хорошая) земля? Хлопководство, землевладение и салинизация почвы на юге Центральной Азии
Авторы
Ключевые слова:
засоление почв, приватизация, деколлективизацияАннотация
Деградация земель все больше угрожает сельскохозяйственным системам и источникам дохода в сельских районах. Под угрозой в-основном находятся фермеры, выращивающие хлопок, которые составляют основу ирригационного сельского хозяйства в Центральной Азии. Вопросы сельскохозяйственного производства и сохранения почв осложняются меняющейся земельной политикой и моделями землевладения. В такой обстановке фермерам хлопководам сложно находить баланс между собственными краткосрочными стратегиями получения дохода и долгосрочными интересами сохранения качества почв. Данная статья привлекает внимание к текущим дебатам об изменении законодательной основы прав собственности на землю и сокращении возможностей для мелких фермеров зарабатывать на жизнь сельским хозяйством в Центральной Азии, подчеркивая растущую роль деградации и сохранения земель в социальном расслоении. В ней показано, как на первый взгляд, благонамеренная политика, направленная на решение чрезвычайных ситуаций в области устойчивости сельского хозяйства, усугубила социально-экономическое и экологическое неравенство между «мелкими» производителями и крупными фермерскими хозяйствами, эффективно устраняя опасения по поводу экологической устойчивости и справедливости (Agyeman et al. 2003). Недавние дебаты об экологической справедливости в Центральной Азии развернули концепцию «эконационализма» (Dubuisson 2020), делая акцент на местных формах сопротивления внешним (т.е. государственным или иностранным) акторам (Weinthal and Watters 2010; Wooden, 2018). В отличие от этих примеров, в хлопководческом хозяйстве и в местном дискурсе о сохранении качества почв нелегко найти “конкретного злодея”. По мере того, как представления сельскохозяйственных субъектов об экологической ответственности и справедливой устойчивости (Mohai et al., 2009) меняются вместе с меняющимися моделями источников средств к существованию и собственности на землю, постколлективный Мактаарал представляет собой интересный кейс именно локальных дебатов об экологическом будущем.
Библиографические ссылки
Andrianov, Boris. (2016). In S. Mantellini (Ed.), Ancient irrigation system of
the Aral Sea area: The history, origin and development of irrigated agriculture. Oxford: Oxbow.
Agyeman, Julian, Robert Bullard, & Bob Evans. (2003). Introduction: Joinedup thinking: Bringing together sustainability, environmental justice, and
equity. In J. Agyeman, R. D. Bullard, & B. Evans (Eds.), Just sustainabilities:
Development in an unequal world (pp. 1-18). London: Earthscan/MIT Press.
Babaev, Agajan. (1999). Desert problems and desertification in Central Asia.
Berlin, Heidelberg, New York: Springer-Verlag.
Bichsel, Christine. (2012). “The drought does not cause fear”: Irrigation history in Central Asia. Revue d‘Etudes Comparatives Est-Ouest, 43(1-2), 73-108.
Djanibekov, Utkur, Grace Villamor, Klara Dzhakypbekova, James Chamberlain, & Xu Jianchu. (2016). Adoption of sustainable land uses in post-Soviet
Central Asia: The case for agroforestry. Sustainability, 8(1030). https://doi.
org/10.3390/su8101030
Dosbiev, D. (2007). The dark side of white gold in South Kazakhstan. In D.
Kandiyoti (Ed.), The cotton sector in Central Asia: Economic policy and development challenges (pp. 133-137). London: University of London, SOAS.
Dosbieva, O. (2007). Kazakhstan’s cotton market. In D. Kandiyoti (Ed.), The
cotton sector in Central Asia: Economic policy and development challenges
(pp. 129-132). London: University of London, SOAS.
Dubuisson, Eva-Marie. (2020). Whose world? Discourses of protection
for land, environment, and natural resources in Kazakhstan. Problems of
Post-Communism, 69(4-5). https://doi.org/10.1080/10758216.2020.1788398
Dudwick, Nora, Karin Fock, & David Sedik. (Eds.). (2007). Land reform and
farm restructuring in transition countries: The experience of Bulgaria, Moldova, Azerbaijan and Kazakhstan. Washington, DC: World Bank. (World Bank
Working Paper No. 104).
Dzhumashev, Askar, Olaf Guenther, & Thomas Loy. (Eds.). (2013). Aral histories: Geschichte und Erinnerung im Delta des Amudarya. Reichert: Wiesbaden.
Elie, Marc. (2015). Formulating the global environment: Soviet soil scientists
and the international desertification discussion, 1968-91. The Slavonic and
East European Review, 93(1), 181-204.
Fusco, Idamaria, & Desiree Quagliarotti. (2016). A transdisciplinary history
of the disappearance of the Aral Sea. Global Environment, 9(2), 296-341.
Giordano, Christian, & Dobrinka Kostova. (2002). The social production of
mistrust. In C. Hann (Ed.), Postsocialism: Ideals, ideologies and practices in
Eurasia (pp. 74-92). London: Routledge.
Gleason, Gregory. (1983). The Pakhta Programme: The politics of sowing cotton in Uzbekistan. Central Asian Survey, 2(2), 109-120.
Hann, Chris, & the Property Relations Group. (2003). The postsocialist agrarian question: Property relations and the rural condition. Münster: LIT Verlag.
Hofman, Irna. (2019). Cotton, control, and continuity in disguise: The political economy of agrarian transformation in lowland Tajikistan [Dissertation].
University of Leiden.
Kandiyoti, Deniz. (2003). The cry for land: Agrarian reform, gender and land
rights in Uzbekistan. Journal of Agrarian Change, 3(1-2), 225-256.
Lampland, Martha. (2002). The advantages of being collectivized: Cooperative farm managers in the postsocialist economy. In C. Hann (Ed.), Postsocialism: Ideals, ideologies and practices in Eurasia (pp. 31-56). London: Routledge.
Lamers, John, & Christopher Martius. (2016). Central Asia: Separating facts
from fiction. In E. Freedman & M. Neuzil (Eds.), Environmental crises in Central Asia: From steppes to seas, from deserts to glaciers (pp. 67-77). London:
Routledge.
Lerman, Zvi, Csaba Csaki, & Gershon Feder. (Eds.). (2004). Agriculture in
transition: Land policies and evolving farm structures in post-Soviet countries. Lanham, MD: Lexington Books.
Lerman, Zvi. (2013). Structure and performance of agriculture in Central
Asia (Discussion Paper No. 8.13). Jerusalem: The Hebrew University of Jerusalem.
Matley, Ian. (1970). The Golodnaya Steppe: A Russian irrigation venture in
Central Asia. Geographical Review, 60(3), 328-346.
Mirzabaev, Alisher, Jann Goedecke, Olena Dubovyk, Utkur Djanibekov,
Quang Le, & Aden Aw-Hassan. (2016). Economics of land degradation in
Central Asia. In E. Nkonya, A. Mirzabaev, & J. von Braun (Eds.), Economics
of land degradation and improvement — A global assessment for sustainable
developments (pp. 261-290). Springer.
Mohai, Paul, David Pellow, & J. Timmons-Roberts. (2009). Environmental
justice. Annual Review of Environment and Resources, 34, 405-430.
Nazpary, Joma. (2001). Post-Soviet chaos. London: Pluto Press.
Obertreis, Julia. (2017). Imperial desert dreams: Cotton growing and irrigation in Central Asia, 1860-1991. Göttingen: V&R Unipress.
Petrick, Martin, Dauren Oshakbayev, Regina Taitukova, & Nodir Djanibekov. (2017). The return of the regulator: Kazakhstan’s cotton sector reforms
since independence. Central Asian Survey, 36(4), 430-452.
Roy, Olivier. (1999). Kolkhoz and civil society in the independent states of
Central Asia. In M. Holt Ruffin & D. Waugh (Eds.), Civil society in Central Asia
(pp. 109-121). Seattle and London: University of Washington Press.
Rumer, Boris. (1991). Central Asia’s cotton economy and its costs. In W. Fierman (Ed.), Central Asia: The failed transformation (pp. 62-89). Boulder, CO:
Westview.
Rasanayagam, Johan. (2011). Informal economy, informal state: The case of
Uzbekistan. International Journal of Sociology and Social Policy, 31(11/12),
681-696.
Shainberg, Isaac, & Joseph Shalhevet. (Eds.). (1984). Soil salinity under irrigation: Processes and management. Berlin: Springer-Verlag.
Spoor, Max. (1999). Agrarian transition in former Soviet Central Asia: A comparative study of Kazakhstan, Kyrgyzstan, and Uzbekistan (Working Paper
No. 298). The Hague: Institute of Social Studies.
Spoor, Max. (Ed.). (2009). The political economy of rural livelihoods in transition economies. London and New York: Routledge.
Teichmann, Christian. (2016). Macht der Unordnung: Stalins Herrschaft in
Zentralasien 1920-1950. Hamburg: Verlag des Hamburger Instituts für Sozialforschung.
Thurman, Michael. (1999). The “command-administrative system” in cotton farming in Uzbekistan 1920s to present (Papers on Inner Asia No. 32).
Bloomington: Indiana University Research Institute for Inner Asian Studies.
Toleubayev, Kazbek, Kees Jansen, & Arnold van Huis. (2010). Knowledge
and agrarian decollectivisation in Kazakhstan. The Journal of Peasant Studies, 37(2), 353-377. https://doi.org/10.1080/03066151003595069
Trevisani, Tommaso. (2011). Land and power in Khorezm: Farmers, communities and the state in Uzbekistan’s decollectivisation. Berlin: LIT Verlag.
Verdery, Katherine. (1996). What was socialism, and what comes next. Princeton, NJ: Princeton University Press.
Weinthal, Erika, & Kate Watters. (2010). Transnational environmental activism in Central Asia: The coupling of domestic law and international conventions. Environmental Politics, 19(5), 782-807.
Wheeler, William. (2021). Environment and post-Soviet transformation in Kazakhstan’s Aral Sea region: Sea changes. London: UCL Press.
Wheeler, William. (2018). Mitigating disaster: The Aral Sea and (post-)Soviet
property. Global Environment, 11, 346-376.
Wooden, Amanda. (2018). “Much wealth is hidden in her bosom”: Echoes
of Soviet development in gold extraction and resistance in Kyrgyzstan. Ab
Imperio, 2/2018, 145-168.
Wegerich, Kai. (2010). Handing over the sunset: External factors influencing
the establishment of water user associations in Uzbekistan: Evidence from
Khorezm Province. Göttingen: Cuvillier.
Zanca, Russell. (2011). Life in an Uzbek Muslim village: Cotton farming after
communism. Belmont: Wadsworth.
Загрузки
Опубликована онлайн
Выпуск
Раздел
Лицензия
Copyright (c) 2025 "ULY DALA: городские и социальные исследования"
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial» («Атрибуция — Некоммерческое использование») 4.0 Всемирная.